Круглый стол 1

Попов: У нас на игре так оказывается, что на методологических консультациях приходится делать своеобразные лекции ликбезовского характера. Поэтому методологических консультаций для участников игры нет.  Завтра мы продолжим лекционную разъяснительную работу о региональных принципах организации наподобие сегодняшней, а Методологи - консультацию игротехников и экспертов мы сделаем сейчас. А для игротехников я хотел одну вещь пояснить. Завтра, на рефлексиях в группах нужно рассмотреть два плана. Первый - это те виды деятельности, которые в районе могут быть развиты и второе - жизненные ресурсы этого района. Проблема заключается не в придумывании проектов для развития этого района, сами жители района могут придумать этих проектов довольно много.  Проблема в том, что отсутствует предпринимательское население и в том, что ресурсы сильно связаны и с традициями населения и с той административной системой, которая здесь сложилась. Поэтому, чтобы спроектировать следующий шаг в развитии района, нужно разделить проектируемые виды деятельности и программы и жизненные ресурсы и в очень грубом виде принципы региональной организации жизни и деятельности состоят в том, чтобы находить принципы сочетания и соотношения между проектируемыми шагами и возможностями региона. В этом состоит тема завтрашнего дня "Принципы региональной организации. . . ". В самом грубом виде принципы региональной организации состоят в способах сочленения этих двух сфер. Поэтому игротехникам надо тем или иным образом вывести на это обсуждение или его как-то затвердить. Завтра общее заседание будет более жестким, чем вчера. Люди в какой-то степени уже выговорились, набрали обороты, теперь надо переходить к целенаправленной работе. Группы должны быть точно самоопределены и должны сформировать к чему же они должны придти.

Сейчас я попросил бы методологическую группу ответить на вопрос "В чем методологическая задача игры" в том числе и ответ на вопрос о рациональности и как и каким образом должен быть задан принцип технический и методологический отношения между жизнью и деятельностью.

Марача: Я вообще ничего не понял. Ибо мне нужно начать с пустой доски, чтобы я мог проследить, что Вы говорите по схеме.  

Попов: Я изобразил план жизненных ресурсов и возможной жизнедеятельности. Принципы региональной организации состоят в правильном сочетании проектируемого и возможного. Возможное задается ограничением этого ресурса. Что тут непонятного. В сознании людей надо эти два плана развести как разное. То, что сегодня обсуждая ОРКОН, это совершенно не разведено. В их программе эти два плана совершенно не разъединены т. е. предполагается, если придуман хороший проект развития туризма, то он может быть осуществлен. Для того, чтобы действительное проектирование осуществлять регионально, нужно оценить ресурсы региона.  

Группу методологов я просил разъяснить, в чем методологическая задача игры и какое соотношение между деятельностью и жизнью.

Щедровицкий: Первым моментом для меня является ориентация на две позиции: позицию игротехника и позицию эксперта. При этом мне важно, чтобы Вы вопросы свои задавали и фиксировали некоторые позиционные проблемы, если они сформулированы. На мой взгляд прорисовка на этой игре методологической позиции не может проходить сама по себе вне процессов взаимоопределения. Я буду вести разговор из позиции "методологической" [но поставлено ее в квадратные скобки]. Поскольку в том, что я буду дальше обсуждать, на первых шагах, будут слиты некоторые феноменальные характеристики ситуации, и попытки заимствовать различные позиции, в частности позицию организатора. Но основным вопросом, который я ставлю и который другие участники игры продумывали в течение этих дней был вопрос о том, как по отношению к очерченной тематической области и деятельностной ситуации можно поставить методологическую проблему. Поэтому прорисовка этой позиции и снятие квадратных скобочек, оно будет достигнуто только в тот момент, когда будет выяснена одна из методологических постановок проблемы или вопроса.

Теперь я введу здесь пространство, в котором буду размещать позиции, которые я буду учитывать.

Марача: В чем особенность этой игры.

Щедровицкий: Во-первых, это та установка, которая была сформулирована. Которая задает одну рамку организатором игры касающая мегамашинной организацию игры. Второй момент - это некая неопределенность, связанная с самими позициями. Поскольку то, что игротехника должна осуществлять функцию понимания, пытаться выделить техники понимания было обсуждено. Что касается экспертов, то очевидно, что произошел сдвиг от собственно экспертной работы к режиму консультирований и обучения.

Методологическая позиция в этих условиях будет иметь своеобразную специфику. Вот это банальный уровень.

Небанальный уровень связан совершенно с другим вопросом - о прикладном характере самой методологической работы. Но я бы пока оставил его в стороне.

Итак, первая позиционная раскладка, которую мне придется учитывать. Прежде всего, я ввел здесь позицию организатора игры. Затем позицию организатора, условно назову, регионального эксперимента. И позиция методологического обеспечения игры. Это три позиции ориентира, которые были исходными для моего размышления. Первый момент ситуации связан с тем, что уже после проведения первой игры с выходом на региональную проблематику мы с С. В. П обсудили и зафиксировали тезис: что игра как таковая не может быть ни средством имитации региональной ситуации, ни тем более средством регионального развития. И вот эти две характеристики - средство имитации и средство развития по отношению к процессам регионального развития требуют еще какого-то своего обоснования и по первой прикидке об этом впрямую говорить нельзя. Поскольку, для осмысления процессов регионального развития нужно вводить какую-то другую позицию. нежели позицию организатора игры и я именно ее обозначил как позицию организатора регионального эксперимента. При этом возникает вопрос о том, каковы режимы методологической работы в ориентации на эти две различные позиции. Потому что если методолог опирается на некоторый комплекс методологических теорий и пытается строить, например, некоторую теорию региона или некоторые объектно-онтологические представления, о регионе и региональном развитии, то он по сути дела, двигаясь в плане методологический теорий не может обеспечить весь комплекс работ, который должен быть произведен в орг-позиции. Поскольку, этой теоретической проекции орг. ситуации явно недостаточно для создания такого комплекса работ. С другой стороны, если методолог начинает обеспечивать организацию игры отодвигая в сторону рамку регионального экспериментирования, то он может в своей реальной работе с коллективами задать мыслительные представления, программы, проекты, которые не могут быть в принципе посажены на коллектив с тем уровнем развития, который он имеет. И его работа, удовлетворяя некоторым принципам методологического обеспечения игры как практики методологии, не будет удовлетворять принципам регионального эксперимента и обеспечению работ по региональному развитию.

И именно попытка осмыслить названную мной ситуацию привела к длительному обсуждению, после И-50, в Красноярске, по проблеме развития Красноярского региона. Это обсуждение было связано с различием между мегамашинно-организованными играми и тем, что Г. П. назвал эволюционными играми. Основной вопрос, который обсуждался - о соотношении искусственных и естественных компонент в игре - с одной стороны, и в процессах регионального развития - с другой. Как тот вопрос, который задает способ с/о методолога, обеспечивающего игру и в некоторой перспективе - программы региональных экспериментов.

Мне важно, что сеть разрывов, помеченная на схеме, и служила причиной дискуссий, которые развертывались в 1986-1987 гг и до сих пор не имеют ответа.

Один момент я поясню в Каплане. Один из центральных моментов, который привносит методолог в позицию или в действительность организатора игры, на мой взгляд, является представление о процессах. В последнее время я склоняюсь к тому, что формирование представлений о процессах как предмета работы организатора и управленца не принадлежит его собственной позиции. И организационно-управленческая работа, так как она складывалась и формировалась, никогда не имела дела с процессами, хотя какие-то квазипроцессуальные формы не чужды организационной интуиции и организаторскому мышлению, которое на этой основе формировалось. Организатор имеет дело либо с ситуацией, либо со структурой.  И здесь, в связи с расхождением привычных объектов и предметов анализа и действия, возникает с одной стороны, взаимодействие между методологической и организаторской позицией, с другой стороны, существенная трудность. Потому что методолог передает организатору представления о процессах как об особом идеальном объекте. И осуществляет, если хотите, контрабанду этого специфического типа идеальных объектов и представлений в организационную деятельность. Но для того, чтобы начинать работу с этим, как с предметом организационной деятельности, организатору нужно произвести целый ряд операций с самим собой, которые он не всегда может осуществить. Поэтому, с одной стороны может возникнуть некоторая связь через передачу именно этого идеального объекта, а с другой стороны, возникает серия разрывов связанных с тем, что организатор представления о процессах взять не может, если он со своим собственным мышлением что-то не сделает. Когда речь шла об игре, то возникала связка. С одной стороны, строится проект и программа игры, в которой снимаются, переводятся в структурно-ситуационный план некоторые представления о процессах, как об идеальных объектах, которые заимствуются из методологических позиций. Но, с другой стороны , возникает необходимость постоянного взаимодействия между методологом и организатором в ходе самой игры, построенное на том, что методолог рассматривает те процессы, которые как-бы текут в игре /или должны течь/, и начинает строить свою специфическую оперативную планшетку, верстак его работы , на которой в отношении к этим процессам кладутся некоторые средства. Прежде всего - организационная деятельность и организационно- мыслительные схемы, которые должны с точки зрения методолога обеспечить прохождение по этому процессу или его реализацию в игре.  Своего рода проталкивание самого процесса за счет введения специфических организованностей - схем или средств. При этом, методолог и организатор постоянно реет, переводя ситуационный смысл в действительность процессов и обратно процессуальные схемы Ре ситуации. Тут начинается по второму кругу постановка разрыва между ориентацией на позицию организатора игры и на позицию организатора регионального эксперимента. Поскольку те процессы, которые могут быть методологом положены как процессы, протекающие в игре и те процессы, которые могут быть методологом /вторым/ положены как возможный объект анализа или действия для организатора регионального эксперимента - не могут быть впрямую поставлены в отношение имитации. Это процессы из разных действительностей. Один - из исторической действительности, а другой - из действительности Де, МЫ/Де и коммуникации. И здесь, имея дело с этими двумя различными группами процессов, в ориентации на различных организаторов, методолог вынужден ставить совершенно другой вопрос, уже не в действительности проталкивания этих процессов, а в действительности общей Методологии. Какой - об этом надо специально говорить.

Итак, я утверждаю, что специфика взаимодействия между методологоорганизационной позицией состоит в передаче методологом организатору такого специального объекта как процессы, которые не свойственны организаторской позиции. С одной стороны это обогащает организаторскую позицию, а с другой стороны, создает целый ряд разрывов. По отношению к игре эта ситуация приобретает достаточно выпуклую форму, связанную с подготовкой, проектированием игры, а затем с самоопределением методолога в игре. Но процессы, которые методо- анализирует, схематизирует и разбивает в ориентации на позиции организаторов - разнокачественные.  И, самоопределяясь, в игре и в региональном эксперименте и ставя задачу на их связь, он должен решать какой-то другой комплекс вопросов не вопросов действия в игре.

С. В. П - это не только вопрос воли, но и вопрос представлений. Поскольку, утверждается простая вещь: для того, чтобы развивать регион, нужны совершенно другого рода действия, нежели то, которое в принципе возможно в игре. А то, что делается в игре - есть нечто другое. А дальше вопрос: как и для чего Вы будете использовать игру? В логической и Ме-ой постановке - какого рода проблему Вы поставите: о соотношении между процессами Рег. развития и процессами в игре. Как Вы решите и как Вы будете действовать, так у Вас и получится.

Марача: Поясните, П. Г. , о каких процессах идет речь?

П. Г. - Появление представлений, или хотя бы имени определенного процесса есть результат неимоверно длительной философской и Ме-ой работы. И сама фиксация некоторого процесса в рамках, если хотите, списка процессов есть результат очень длительной философской и Ме- рефлексии. Которая производит отделение функциональных и морфологических характеристик различных объектов или различных Де-сит. , набирает и компонует их и в какой-то момент масса этих характеристик становится настолько сложной, что они переводятся в новое качество. Появляется представление о процессе - новом и определенном - который имеет свое качество, свое имя, которого раньше не было. Этот процесс очень длителен потому, что по отношению к каждому такому набору характеристик, которые начинают осмысляться с целью построения некоторой идеи процесса, нужно применить свой специфический логический метод. И свою схему.  Типичный пример - это попытка отделить процессы развития от процессов созревания. Мы имеем дело с многократными исследовательскими ситуациями, в которых фиксируются свойства, параметры или характеристики некоторых объектов. И лишь через очень длительный промежуток выделяется такой набор парадоксов в этих характеристиках, который позволяет сказать, что тут дело в том, что мы имеем дело с определенным новым процессом. Который имеет такую внутреннюю логику движения и развития, которая объясняет и показывает парадоксы в изменении этих характеристик.  Типичный пример - кусок в педагогике и логике, который обсуждает категорию развития - есть пример не столько анализа Ка развития /потому что мы уже по-другому сейчас говорим про это /, сколько анализ самого метода перехода от функциональных и морфологических характеристик свойств, полученных за счет тех или иных процедур, к идее процесса. В данном случае идея процесса развития, построенного на определенном наборе принципов.

По сути дела, выделение некоторого нового процесса есть каждый раз смена качества: фиксация вот этой зоны парадоксов; фиксация некоторой массы характеристик, которая становится предметом анализа; и фиксация места для нового процесса.

Поэтому, необходимо четко понимать, что когда мы говорим "процесс регионализации", то, сказав это, мы лишь улавливаем определенную новую зону парадоксов и несоответствий, которые не схватываются другими имеющимися у нас логиками и другими имеющимися у нас, уже в культуре, представлениями о процессах.

Но для того, чтобы теперь процесс регионализации был представлен в его внутренней логике, должно пройти еще очень много времени.

Марача - Оргуправленцу может быть достаточно доступная логическая работа по подведению объекта под понятие.

П. Щ. - Нет, если объекты могут подводиться под понятие, то движение и динамика - не могут впрямую подводиться под понятие. Здесь действует догматический принцип. Поэтому, с одной стороны - это очень сложная инновация по отношению к оргуправленческой работе, т. к. для того, чтобы появилось процессуальное видение, хотя бы, - нужно проделать очень сложную работу по изменению самих форм оргуправленческой работы.  Сформировать специальное процессуальное мышление и зрение. А с другой стороны нужен еще определенный набор процессов, некоторая масса проделанной работы по выделению процессов и их пакетированию, - для того, чтобы осваивать новые области. Ведь мы вышли на региональную проблематику не так давно, до 85-го года про это речи не шло. Но выйдя на нее и пометив ее как область Ме-го и организационного освоения, мы теперь должны набрать большой пакет этих процессов, которые в самом грубом виде эту зону в принципе схватывают. А, следовательно, дают возможность в ней ориентироваться и отделять одно от другого. Но вводится это догматически. И догматически вводится не один процесс, а пакет процессов. И это очень характерная особенность кооперации между теорией и практикой в этой области, или - между философией и практикой. Поэтому, мы сейчас находимся в двойственной ситуации: метод игры в определенном смысле освоен и процессуально представлен. После И-12 была серия докладов, где обсуждались ленточные представления игры как набора разных процессов. И т. о. организатор имеет возможность перевести это в свою действительность как некоторый арсенал, а затем уже начинать работать с конкретными играми. Но принципиально игра ему дана через вот этот пакет процессов, которые в ней протекают, а следовательно, должны усматриваться в зависимости от его квалификации. А когда мы начинаем вести речь про региональное развитие, то такого набора процессов, которые здесь должны учитываться, нет. И мы 3-4 года занимаемся тем, что постепенно их набираем. В какой момент это станет уже настолько освоенной областью, чтобы можно было вести речь о целенаправленной подготовке региональных руководителей, это второй вопрос. Но пока в философско-методологическом анализе это не сформировано, это каждый раз - дело индивидуального случая, удачи. Попался умный руководитель региональный, который "чует", и с ним можно работать даже не имея пакета такого рода. Он понимает про что речь идет и с чем ему приходиться сталкиваться. А попался дундук, так он дундук и есть. А перевести его из этого состояния в другое за счет целенаправленной работы - нет возможности. Поскольку не сформирована такого рода онтология.

Пока все.

П. Щ. - / на вопрос Г. Х. / Теперь возникает другой вопрос: формирование представления о процессах, их пакетирование, которое в мысли соответствует некоторой зоне, а затем переход к практике - это и есть проблема Ме-ии искусственного. Это и есть проблема перехода к праксису. И к техническим позициям внутри этой зоны. Но очень важно, что организатор или другой техник, который взял представление о процессах в их собственной форме, - больше не организатор и не техник. Поскольку его этот объект лишает его традиционной предметности и делает философом и Ме-м. Но, с другой стороны, если он этого не учитывает, то он становится тем самым техником-поэтом без разума и всего остального. О чем все великие философы писали - о феномене перехода границы и резкой потере качества, когда он делает нечто, но не знает: зачем, почему и как. Поскольку, вместе с утерей видения и интуиции процессов теряется качество содержания целей и все остальное. Т. е. , вся структура акта Де обрезается.

А теперь - самый хитрый вопрос. Итак, либо мы все время должны говорить о кооперации, либо мы должны искать такие формы, которые позволяют удерживать процессуальность в технических позициях. Но не как собственное, т. е. не как процессы в их сложной Ка-ой логико-эпистемологической структуре. Отсюда разговоры о рамках, об операциях и процедурах, отсюда вся философия инструментализма, отсюда весь операционализм в философии и т. д. Целый комплекс и веер философско-технических вопросов рождается из этой проблемной ситуации - ситуации передачи такой сложной организованности как процесс. Следовательно, в той мере, в какой мы беремся сформировать новую школу управления, мы вынуждены на первых шагах делать как бы экспансию туда и начинать вталкивать в некоторую область технику представления о процессах. Это потом ляжет на новый набор технических позиций. Т. е. , когда будут уже пройдены все этажи и будут построены новые структурные схемы, новые отношения к субстрату и материалу - вот это все вопросы движения, формирования новой области. И в этом пафос вечных нападок га естественные науки.

Г. Х. - Я поняла ответ, что без видения процессов не осуществляется практика. Т. е. не известно, имеет ли отношение то что делает организатор - к чему?  П. Щ. - К целостности. Поскольку, философский парадокс о частях и целом /а, следовательно - о единицах и о смысле/ решается за счет удерживания процессов и полипроцессов. А, следовательно, лишенный процессуального видения организатор не может ни в каком случае провести экспертизу своей Де по параметру по параметру: имеет ли он дело с целостностью или нет.

Г. Х. - /неясно/  П. Щ. - Здесь мы с тобой расходимся. Когда ты говоришь "процессы до того, как они закончились", то ты производишь, с моей точки зрения, ложную процедуру.

Г. Х. - Целое прочерчивается после того, как все кончилось.

П. Щ. - Нет. Ибо это имеет отношение к мышлению и логике, а не к реальности. И все это относится к стадии подготовки, а не к стадии исполнения. Это все есть подготовка действия, с задействованием в этой подготовке всего набора представлений о последствиях, о начале и конце и т. д. А в стадии исполнения будут совершенно другие подходы и принципы. Ты меняешь действительность, у тебя автоматически меняется логика анализа и ты автоматически фиксируешь парадокс. Но это - парадокс твоей смены.

Но это очень важный вопрос, поскольку, на региональном развитии это видно. Поскольку, при принятии твоей постановки вопроса, здесь не могут быть выделены процессы. Ибо ни тебе, ни мне и никому из здесь собравшихся не дано присутствовать при конце. А следовательно, иметь возможность схватить целостность и узнать в чем же смысл дела.

Г. Х. - При твоей постановке будет всегда только подготовка.

П. Щ. - Нет. Т. к. здесь начинается тема с искусственным и естественным. Но мне пока было важно зафиксировать факт разрыва разнокачественности этих процессов.

Следующий шаг.

Вот тут возникает и формируется определенного рода концептуальная модель. Которая относится к позиции внутренних включенных методологов. Эта модель заключается в том, что между процессами регионального развития устанавливается определенного рода связь. И установление этой связи регулируется Ка-ей искусственного /естественного/. В чем эта связь, как один из возможных концептов, может состоять? Игра, по отношению к процессам регионального развития - я сейчас под этим понимаю комплекс процессов, который нужно еще развивать - категоризируется как искусственное. А, соответственно, эти региональные процессы полагаются как естественные. Но при этом по отношению к самой игре проводится вторичное разделение, при котором организационная форма - проект, программа и действия команд - рассматривается как искусственная часть, а некоторые процессы, реально протекающие в игре, кладутся как естественные или как естественно-искусственные.

Третий шаг - между этими естественными процессами, протекающими в игре и самой игрой в ее отношении к региональному развитию, устанавливается еще одно отношение: утверждается, что игра выявляет, или в искусственных условиях проявляет те естественные процессы, которые текут как процессы регионального развития. И нам, следовательно, ни через какие формы не даны, кроме как формы чисто логические и мыслительные.  Следовательно, процессы, которые протекают в игре, с одной стороны, имитируют процессы естественные регионального развития; а с другой стороны, они задают связку между искусственным действием и естественными процессами, которая должна быть специально отрефлектирована и вынесена в позицию организатора регионального эксперимента. Поскольку, ему надо знать не то что там в игре произошло, а то, каково соотношение между искусственными и естественными компонентами. следовательно, он должен получить знание - рефлексивное по происхождению, но конструктивное по дальнейшему использованию - о том, на что в региональном развитии может быть осуществлено искусственное действие с некоторыми последствиями. Это знание он получает за счет того, что предполагается, что игра схватывает эти естественные процессы, выворачивает их и ставит прямую связь к искусственной форме, приносимой командой и оргпроектом.

Но эта концепция не прошла на деле своей критики по отношению к идее регионального развития. Т. е. , я изложил здесь в более развернутой форме то, что называется принципом имитации. Так, как он вводился и мыслился в Ме -плане.

Но может ли этот принцип в той форме как я его изложил, работать в условиях, когда мы имеем дело с региональным развитием? Т. е. ,является ли этот концепт одновременно оргДе -ой схемой, которая бы задавала работу экспертов и игт -ов, или нет?  Следующий пункт. Все, что я сказал, и вся эта концепция она работает только при условии, что мы имеем дело с Де . Вся эта система переходов построена, в своем осуществлении, на концепции воспроизводства Де и трансляции КУ . Именно эта концептуальная, а в данном случае уже онтологическая, основа позволяет осуществлять систему пересчетов искусственного на естественное. И той основой, которая позволяет выворачивать искусственное на естественное и рассматривать некоторые организованности как искусственно-естественные и ставить их в связь друг с другом, опирается на идею двух механизмов, заданных в схеме воспроизводства Де и трансляции Ку . Т. е. , одного механизма, связанного с нормами и нормативно-рефлексивным планом, а второго механизма - связанного с материальными условиями Де ти и ситуации.

Г. Х. - Мне всегда представлялось, что Качественно/искусственно лежат до любой онтологической интерпретации, несмотря на онтологическую интерпретацию их.

П. Щ. - Только давай подумаем - что это означает, что некоторая КА лежит ДО всякой онтологической интерпретации. Что это означает для статуса этой КА ? Как мы относиться к ним должны? Что это значит: логически КА живут на другой доске? Если КА имеет чисто логический статус, то она свое СО не актуализирует, в интерпретациях. Грубо говоря, она не имеет СО . Категория - есть избыточная форма организации мышления, поэтому КА может быть приложена ко многим онтологическим картинам. Я ведь фиксирую другое. КА искусственно/естественная существует сама по себе, как догматическое разделение. Дальше возникают вопрос: эта концепция, которую я изложил рол игру, при каких условиях может быть построена? Может ли она быть построена без введения в игру второй онтологии - онтологии Де ти, или нет? Я обсуждаю условия актуальности КА . Здесь мы имеем дело не с онтологическим представлением, а с концепцией. Мы игру сначала мыслим как ДЕ и МЫ/ДУ , а потом мы на нее накладываем определенную логику, полученную за счет КА искусственно/естественно на определенных репрезентативных онтологических схемах. Например, схеме "воспроизводства".

А вот что значит: приложить КА искусственно/естественн к жизни, а не к ДЕ - вопрос не менее сложный, чем вопрос о решении парадокса с двумя формами существования - в нормах и ситуациях. В первый день был вопрос о том, что организовать жизнь нельзя, и поэтому организованная жизнь - не жизнь. Возникает интересный момент : понятие организма откуда взялось? Вроде понятно, что организм есть форма организации жизни. И более того, не какая-нибудь, а - имманентная. Это есть самоорганизация жизни. Форму можно убрать. Теперь интересный вопрос: а мы мыслим жизнь вне организованных структур? Т. е. , можешь ли ты помыслить жизнь вне представлений об организме? А если не можешь, то значит представления об организации связаны и сплетены.

Г. Х. - /неясно/  С. В. П. - у П. Щ. нет задачи помыслить жизнь. Обсуждается два различных вида процессов. Один вид - который может быть организован в игре и другой - региональный. Далее обсуждаются КА искусственно/естественно . И за этим уже стоит определенная идея. Если продолжать дальше, то он хочет за счет КА искусственно/естественно помыслить логическую и МЕ ую связку между теми двумя типами процессов. Но здесь он натыкается на факт, что либо и тот и другой процесс ДЕ ные, либо один из них не ДЕ ный, а исторический или какой-то другой. И теперь он задает вопрос: как ему в этих условиях использовать КА искусственно/естественно. Не нужно ему мыслить жизнь, ему нужно помыслить связку между этими процессами. А жизнь там выступает как иллюстрация пока.

П. Щ. - И к тому же мы имеем ситуацию: завязана тема игры, поставлен определенный вопрос. И мне важно, что если я игру и ДЕ синонимизирую, считаю, что игра есть по сути дела - ДЕ , то я имею возможность применить к ней тот понятийный набор, который разработан на схеме "воспроизводства", построить определенную концепцию игры, а затем перенести на связку между двумя процессами -процессами в реальном историческом времени и - в игре. Если же я какой-то из этих переходов нарушил, то я всего этого сделать не могу, и у меня все оказывается под сомнением. Т. е. , под сомнением: связка между игрой и региональными процессами, эта концепция игры и ДЕ /выходим на то, над чем в Феофании копья ломали/, под сомнением оказывается применение КА искусственно/естественно в ЭТОЙ логике и должен быть задан вопрос о самих этих КА ях и других онтологических схемах. Но все эти четыре пункта должны быть теперь потроганы.

Теперь мне нужно, зафиксировав некоторую точку - пока не проблему в МЕ -действительности, нужно вернуться к взятой в самом общем виде практической ситуации. Мне необходимо провести рационализацию и постановку вопроса по сути дела заимствованной позиции организатора. Я должен ответить: принимаю ли я постановку темы игры, и как я отношусь в той перспективе развития всей этой ситуации, которая уже сегодня достаточно прояснилась. МНЕ нужно зачерпнуть этот практический план, что требует смены логики анализа и изложения. А затем мне нужно будет все это сослоить.

Я сейчас не буду этого всего проделывать, а лишь один момент отфиксирую. Меня методологи уже дергали и спрашивали как я к этому отношусь. Я думаю, что тот исторический период, который мы переживаем, в качестве своих исторических прототипов может быть сопоставлен с переходом от Средневековья к Возрождению. Т. е. , мы имеем дело с кризисом и разрушением стационарно-сословно-феодальной организации. И в меру того, насколько этот факт осознается в различных общественных слоях и группах, на повестку дня выходят вопросы, которые и в период появления идеологии Возрождения были предметами анализа. Их не так много: автономия университетов и новая концепция образования; хозяйственные свободы и появление мобильных прослоек людей, создающих новое в хозяйственной жизни; развитие городов и других форм концентрированных коммуникаций и взаимодействий между людьми, нарушающих традиционные формы общежития взаимодействия; поиск места для мыслительных форм и таких закрытых пространств, в которых могло бы развиваться и выращиваться Мышление, опережающее естественно-исторический слом, с сохранением самой рамки перехода к новой динамической структуре; новая концепция человеческой свободы и ответ на вопрос что есть человек, попытка возродить идеал личности и т. д. Список можно продолжать. Во всяком случае, весь этот комплекс вопросов автоматически возникает в той мере, в какой заявлена необходимость смены формации. И при этом, естественно, возникает вопрос об отношениях между новой нарождающейся формацией, ее искусственным формированием и вопрос о самоопределении тех, кто уже несет на себе ту или иную часть новой структуры. Понятно, что исторический процесс как-нибудь все соберет, но как жить и самоопределяться людям, несущим на себе это новое, это - вопрос. Поэтому, я по принципу принимаю саму постановку вопроса о том, каким же образом можно произвести размышление и практическую работу, связанную с такого рода инновацией в структуры сложившейся организации жизни. И та схема, которая была исходно начерчена в доигровой день вечером /сх. "псевдоморфоза"/ мной принимается. С одной стороны были некоторые традиционные формы жизни, с другой стороны, был некоторый проект машинной организации хозяйства и Де. А дальше они сталкиваются. В результате - ни того, ни другого. И возник этот самый псевдоморфоз, с которым приходится теперь как-то разбираться, и отвечать на вопрос: имеет ли он какие-то движущие силы для движения, есть ли в нем какие-то живые компоненты, и какие возможны пути выхода. На ценностном уровне я понимаю и принимаю это как задачу для МЫ. Но теперь мне нужно ввести здесь в пространство Ме-мышления некоторый набор проблем, которые бы вводили эту ситуацию в зону рациональности. В данном случае - Ме-рациональности. Значит сама эта ситуация, зарисованная так, должна быть переведена в план Ме-мышления и должна быть там поставлена в совершенно другом языке. А имею я пока только одно - указание на то, что что-то не так с Ка иск/ест.  здесь.

Сегодняшняя консультация АЕЛ мне понравилась, но она была не про проблему игры, а - про региональность. Обсуждение было не из позиции эксперта, а из позиции теоретика, обслуживающего организатора. Поэтому у меня такое ощущение, что это не только моя проблема - постановка вопроса самоопределения и вывода этого в свою действительность, но это вопрос и для игт-ов и для экспертов. И если игт-ки и эксперты сделают шаг навстречу Ме-группе, то и она сделает свой шаг. Думаю, что и организатор сделает завтра свой шаг. Речь идет о постановке вопроса и прояснении своей позиции. У нас очень интересная схема получилась: мы оторвали Ме-план от консультирования игры, слава богу. Представьте, что здесь бы сидели игроки. . . Теперь надо разум потерять при спуске вниз. Организатор завтра будет как-то свою ситуацию прояснять и детализировать: в чем с его точки зрения состоит вопрос в организационном плане. Что-нибудь про работу с этими жизненными укладами и единицами.  Они должны быть еще выявлены, пока вяло все идет. Производственная компонента налицо, а жизненной мало. У игт-ов какая-то своя ситуация, я ее не понимаю. Но должна быть встречная коммуникация. Все пока.

Hosted by uCoz