127

 

     Изверги  рода человеческого шутили-посмеивались над Кукой,  добивались,

чтобы она поскорее ушла из аптеки  и  оставила их в покое. Заодно и  гораздо

более  серьезно  они обсуждали систему Сеферино  Пириса  и идеи  Морелли.  А

поскольку Морелли  в Аргентине знали мало, Оливейра давал читать его книги и

рассказывал о некоторых отдельных записях, с которыми он познакомился в иные

времена.  Они обнаружили,  что Реморино, который,  наверное, будет и  дальше

работать  санитаром и  который  непременно появлялся, когда наступало  время

выпить мате  или рюмку каньи,  этот Реморино был  большим  знатоком  Роберто

Арльта; открытие их взволновало, и целую неделю потом они только  и говорили

что об Арльте и  о том, что  до него никто не  коснулся пончо в этой стране,

где обожали ковры. Но больше всего и очень  серьезно говорили о Сеферино, то

и дело взглядывая друг на  друга по-особенному: все  трое поднимали глаза  и

понимали, что  все трое сделали одно и  то  же, а именно: поглядели  друг на

друга по-особенному  и  необъяснимо, взглядом, какой кидают иногда  во время

игры в  труко  или когда  мужчина отчаянно влюблен,  а должен выносить чай с

печеньем в обществе  разнообразных дам и даже отставного полковника, который

объясняет, по какой причине  дела в стране идут так скверно, а этот мужчина,

сидя  на  стуле,  смотрит одинаково на  всех:  на полковника, и на  женщину,

которую любит, и на тетушек этой женщины, смотрит на них любезно, потому что

ведь это  -- правда, позор, да и  только,  сказал же  полковник,  что страна

оказалась в руках у банды криптокоммунистов, и тут неожиданно от пирожного с

кремом,  третьего слева на  подносе, и от чайной ложечки, лежащей на вышитой

тетушками скатерти, вежливый взгляд на миг взлетает вверх  и сталкивается  в

воздухе с другим взглядом, который взметнулся от пластмассовой мутно-зеленой

сахарницы, и снова  --  ничего,  то, что  свершилось  за  пределами времени,

становится  сладчайшей тайной, и если бы теперешние  мужчины были настоящими

мужчинами,  молодой  человек,  а  не дерьмовыми  педиками ("Рикардо, как  вы

можете!" -- "Ну ладно, Кармен, просто  во мне все кипит,  во-мне-все-ки-пит,

как  подумаю, что творится  в стране"), mutatis mutandis327, немного похожим

на это бывал  взгляд  извергов,  когда время от времени им случалось коротко

переглянуться украдкой,  и все было  полно тайны,  но куда более  ясно,  чем

когда долго смотрят  в глаза друг другу, не зря же они изверги, как говорила

Кука своему  мужу, а эти трое  не могли  сдержаться и хохотали, устыдившись,

что переглядывались таким  образом,  хотя не  играли  в труко и не терзались

запретной страстью. Разве что.

     (-56)