89
Было два письма лиценциата Хуана Куэваса,
и все
время не прекращались
споры, в
каком порядке их
следует читать. Первое
представляло собой
поэтическое
изложение того, что лиценциат
называл "мировым владычеством";
второе,
тоже надиктованное машинистке из
заведения на Санто-Доминго,
брало
реванш
за вынужденную сдержанность первого:
С
настоящего письма могут снимать
сколько угодно копий, особенно для
членов
ООН и правительств мира, каковые суть
мерзкие свиньи и международное
шакалье
племя. С одной стороны, заведение на Санто-Доминго -- трагедия
шумов, но,
с другой стороны, мне нравится, потому что
я могу
бросать
величайшие
в истерии камни.
Среди этих камней фигурировали следующие:
Римский папа -- величайшая в истерии
ввинья, а никакой не представитель
Бога; римский
клерикализм -- истинное дерьмо
Сатаны; все римские храмы
следует
сравнять с землей, дабы не только в глубине людских сердец
воссиял
свет Иисуса Христа, но и просочился бы
во вселенский свет, я говорю
это,
поскольку
предыдущее письмо писал в присутствии милой сеньориты и многое не
мог сказать резко и откровенно, ибо сеньорита смотрела на меня томным
взглядом.
Рыцарственный лиценциат! Заклятый враг
Канта, он настаивает на том,
чтобы "сделать более гуманной современную мировую философию", вслед
за чем
заявляет:
И роман должен стать более
психолого-психиатрическим, другими
словами,
подлинные духовные
элементы должны предстать
на уровне достижений
современной
мировой психиатрии...
Временами мощный диалектический арсенал отодвигался в сторону, и тогда
начинало
маячить царство мировой религии:
Отныне
и всегда человечество будет идти путем,
указанным двумя
всеобъемлющими заветами,
и даже железнотвердые камни земли
обернутся
шелковистым
воском под сияющим светом...
Поэт, да еще какой!
Голоса
всех камней земли грохочут во всех водопадах и ущельях мира с
тонким
перезвоном серебра, наполняя безграничной любовью к женщинам
и к
Богу...
И вдруг -- прорывается архетипическое
видение:
Космос
и земля, как всесущий мысленный
образ Господа, который позднее
превратится в
сконденсированную материю,
символически отражен в
Ветхом
завете
в лице того архангела, который повернул голову
и увидел темный мир в
огнях, я, конечно, не помню наизусть этого места из Ветхого завета, но там
говорится примерно
следующее: лик Вселенной как бы
оборотился светом к
Земле,
который встал вокруг Солнца
подобно орбите вселенской энергии...
Точно
так же все Человечество, все народы
должны повернуть свои тела, свои
души и
свои головы... Ибо Вселенная и вся Земля обернулись к Христу, сложив
к его
ногам все законы Земли...
А следовательно:
...остается и нам, подобно
вселенскому свету из
разнообразных огней,
освещающему
глубинное сердце народов...
Плохо только, что вдруг ни с того ни с
сего:
Дамы и господа! Настоящее письмо пишу я в
обстановке страшного шума. И
однако
же пишу, а все никак не
поймете, что для наиболее совершенного
написания МИРОВОГО ГОСПОДСТВА и для достижения
вселенского внимания вам
следует
помогать мне всемерно, дабы каждая
строка и каждая буква стояли на
своих местах вместо этой галиматьи с
галиматерью, матерью, матерью сукиных
детей,
а самих детей -- к растакой-то матери.
Но не беда. На следующей строчке -- снова
экстаз:
Как
великолепны миры! Да цветут они
подобно духовному свету чарующих
роз в
сердце своих народов...
Письмо
заканчивалось столь же
пышными цветами, если
не считать
нескольких
любопытных ответвлений в самом конце:
...Я верю, вся Вселенная очистится,
подобно вселенскому свету Христа,
очистится каждый
цветок человеческий, со
всеми своими бесчисленными
лепестками, которые навеки воссияют на всех земных дорогах; она очистится
светом
МИРОВОГО ГОСПОДСТВА, говорят, ты меня
больше не любишь и теперь тебя
другое прельщает.
-- С глубоким уважением. Мексика, Фед.
окр. 20 сентября
1956 г.
-- ул. 5 мая, 32, 111 -- Зд. "Париж", ЛИЦ. ХУАН КУЭВАС.